Танцующая на лепестках лотоса - Страница 117

117

Вспоминая о том, что король грозился сделать с Воисанной, Асал распалялся, как ни от чего другого. Только теперь, летя вперед, он осознал, каким мощным оружием может быть ненависть, потому что в данный момент она помогала ему выкладываться, как никогда ранее. Он любил Воисанну и готов был драться за свою любовь, но двигала им именно ненависть. Людей, которых он преследовал, послали причинить ей боль и унизить ее. Хотя насиловать ее они не посмеют, поскольку это Индраварман, безусловно, оставил для себя, но вот с Чаей они могут сделать что угодно.

Вспоминая, как Тида умирала у него на руках, как она плакала и как, несмотря на все свои старания помочь ей, ему так и не удалось удержать покидавшую ее жизнь, Асал поехал быстрее. Его пальцы продолжали кровоточить, но он их уже не чувствовал. Хотя глаз его оставался заплывшим, видеть он все-таки мог. Следы ног на земле казались совсем свежими. Подталкиваемый сознанием того, что он приближается к людям, посмевшим попытаться забрать у него его возлюбленную, он здоровой рукой ударил по крупу лошади, подгоняя ее. Ветки царапали его, звери перед ним разбегались врассыпную. Он летел вперед, вынашивая мысли о мщении и радуясь тому, что ярость наполняет его силой.

* * *

Пять чамов из шести были воинами, а один обладал навыками следопыта. Хотя беглецы принимали меры предосторожности, предполагая, что за ними пошлют погоню, две женщины оставляли за собой слишком много следов. Следопыт видел, где они зацепили ногами и перевернули камни, переходя ручей, где сгибали ветки, чтобы они не били им в лицо. Ноги у них были меньше, чем у мужчины-проводника, и чам замечал гораздо больше этих более мелких отпечатков. По-видимому, для беглецов важнее была скорость, чем скрытность. Они хотели как можно быстрее добраться до базы кхмеров, потому что там они будут в безопасности.

Чамский следопыт не спал весь день и всю ночь, но не был чрезмерно уставшим. Ему пообещали немало золота, если он вернет Индраварману этих женщин, и теперь, когда беглянки были уже близко, эта мысль придавала ему сил. Он прошептал своим напарникам, что уже скоро они увидят свою добычу. Они должны убить кхмерского проводника и вернуть Индраварману женщин без промедления. Женщин нужно напугать и унизить, но при этом они должны остаться целыми и невредимыми.

Направление ветра переменилось, и следопыт приостановился. Он уловил тонкий запах благовоний, и это вызвало у него улыбку. Женщины были совсем близко. Они по-прежнему шли очень быстро, но наверняка были уже изможденными. Человек, не привыкший к таким переходам, к этому времени должен был уже находиться на пределе своих возможностей.

К его удивлению, ветер также подхватил и донес до него какой-то звук — вероятно, кашель женщины. Внезапно испугавшись, что беглянок в последний момент спасет группа их соотечественников, следопыт обернулся к воинам, шедшим позади него, и шепнул, что он побежит вперед, а они пусть следуют за ним. И еще посоветовал им держать наготове свои копья.

Тихий кашель повторился, и следопыт сначала ускорил шаг, а затем побежал вперед, широко размахивая руками. Топая босыми ногами по сухой земле, он уворачивался от сухих сучьев и перепрыгивал через упавшие ветки. Воины, бежавшие позади него, были не такими ловкими, но в данный момент для него это было не важно. Эти женщины произвели на него впечатление, пройдя гораздо большее расстояние, чем он ожидал, но все же они были недостаточно быстрыми. И в конце концов они все-таки дрогнули.

Думая о золоте, вес которого он уже очень скоро почувствует в своих руках, следопыт побежал еще быстрее, теперь даже не пытаясь как-то сдерживать себя. Лучшая часть любой охоты — это финал, момент отчаяния жертвы, когда она понимает, что поймана. И этот момент должен был вот-вот наступить.

* * *

Держа сестру за руку, уставшая Воисанна вела ее за собой, молясь, чтобы она перестала кашлять. Они ели на ходу сушеную рыбу, и Чая от усталости и спешки подавилась. Содрогаясь в позывах к рвоте, она судорожно пыталась вдохнуть воздух. Застрявший кусок рыбы в конце концов выпал, но Чая никак не могла прочистить горло. В тишине джунглей ее кашель казался неестественно громким.

— Мы должны торопиться, — шепнула Воисанна, помогая Чае перелезть через упавшее дерево.

— Нет.

— Но, Чая… мы уже почти пришли. Осталось всего полдня пути.

Проводник цыкнул на них, чтобы они перестали разговаривать. Он сошел с тропы влево и направился вниз по склону пологого холма к месту, где журчал ручей. Как и много раз до этого, они по колено в воде пошли вверх по течению. Воисанна успокаивающе похлопала Чаю по спине, заверив ее, что все будет хорошо, хотя на самом деле у нее было такое чувство, что мир рушится. В ней росла уверенность, что Асала каким-то образом поймали. Возможно, он слишком долго прождал Тиду или же они пошли вместе, но потом их догнали люди Индравармана. При мысли о том, что Асал закован в цепи, у нее перехватывало дыхание. Им нужно было либо идти вместе, либо вместе оставаться. Нельзя ожидать, что такая драгоценность, как любовь, может сохраниться, если ее разделить пополам.

Воисанна поскользнулась на поросшем мхом камне и упала на колени и на руки. Она попыталась встать, но конечности, казалось, налились свинцом. Ее вдруг охватило глубокое безразличие. Ей хотелось просто упасть в эту прохладную воду, и пусть течение несет ее, куда захочет. «Почему я иду на север, — думала она, — если Асал остался на юге?»

Их проводник торопливо вернулся к ней и помог подняться. Она начала протестовать, и он, выругавшись, потянул ее за ушибленную руку.

117