Танцующая на лепестках лотоса - Страница 138

138

— Пусть этот поедатель дерьма только появится, о великий король! Наши люди слетятся на него, как мухи на падаль.

Индраварман хмыкнул:

— Мы с ним оба знаем, что, если один из нас падет, другой выиграет. Если ему удастся пробиться ко мне, он умрет от моей сабли. Но, если хочешь, можешь убить его со спины. Нанеси ему серьезную рану, и в награду я отдам тебе его душу.

— Благодарю вас, о великий король. Душа короля… даже если это фальшивый король… будет для меня бесценным подарком.

— А что насчет моей души, По Рейм? Ты и ее отберешь в один прекрасный день?

— Простите…

— Если меня убьют, ты станешь ничтожеством. Запомни это. — Индраварман кивнул, довольный посетившей его мыслью. Он решил, что после этой битвы убьет По Рейма и скормит его тело рыбам. Когда тот будет умирать, он заглянет в глаза ассасину и постарается забрать у него всю ту силу, какую тот, возможно, наворовал у своих жертв.

— Вы мой господин, король королей. И вы станете свидетелем того, как я сокрушу ваших врагов.

Индраварман, развернувшись, стал смотреть на юг.

— Асал придет с ними?

— Скорее всего да.

— Он должен прийти, потому что он — боец. Сейчас он дерется за любовь, поскольку страсть вводит его в заблуждение. Но по натуре своей он воин. Он знает, что не сможет чувствовать себя в безопасности, пока мы живы, и поэтому он должен встретиться с нами лицом к лицу.

— В этом случае мой клинок найдет его спину.

— Будь осторожен, По Рейм. Я знавал людей, которые сражались за любовь, и таких убить нелегко. Страсть может затуманить мозги, но она же дает великую силу. Убей его быстро, или сам погибнешь от его сабли.

По Рейм кивнул и отодвинулся от солнца подальше в тень.

— К концу этого дня, — продолжал Индраварман, — с кхмерской империей будет покончено. Мы вернемся в Ангкор, соберем все войска, перебьем всех предводителей за участие в мятеже и заселим эту землю своими людьми. Кхмерская история, их достижения, их слава — все это будет нашим.

— Они тогда…

— Так что точи свой клинок, ассасин. Брось Джаявара на эту палубу — и станешь бессмертным. Брось сюда еще и Асала, и ты украдешь для себя ту страсть, о которой я тебе говорил.

— Да, король королей.

— А теперь иди. Оставь меня наедине с моими мыслями.

По Рейм развернулся и встал. Индраварман, похоже, не заметил его ухода.

Король чамов поднялся на ноги. Крепко сжимая древко своей боевой секиры, он начал нервно расхаживать по помосту, с нетерпением ожидая начала побоища.

* * *

В это время в разгромленном чамском лагере Джаявар смотрел на стоявшего перед ним Бона. У мальчика были небольшой щит и кинжал, который он вложил в ножны, как саблю. Лицо ребенка казалось огорченным и обиженным, и это заставило Джаявара нагнуться и заглянуть ему в глаза.

— Мой господин, я хочу драться! — сказал Бона, положив руку на рукоять своего кинжала.

Джаявар улыбнулся:

— Я знаю. И ты будешь сражаться. Я видел твою силу, когда ты натягивал тугую тетиву лука.

— Я могу это сделать.

— Как-нибудь ты возьмешь этот лук и мы с тобой вместе отправимся на охоту. Мы пойдем далеко в джунгли и будем прятаться там, пока на небе не покажутся звезды.

— Когда мы сделаем это?

— Скоро, дитя мое. Но сейчас я хочу, чтобы ты сделал для меня кое-что другое. А что твоя мать? Она где-то неподалеку?

— Да, мой господин.

— Пожалуйста, иди к ней. Ты ей понадобишься.

— Но, мой господин, вам я нужен больше! Я хочу служить вам.

Джаявар положил руку мальчику на плечо.

— Твой отец погиб, Бона, — сказал он. — Мои дети тоже погибли. И это обстоятельство связывает нас с тобой не только как слугу и господина. Мы с тобой напарники, товарищи, ты и я. После того как мы победим чамов, я хочу, чтобы ты и твоя мать переехали в королевский дворец. Ты можешь продолжать работать подмастерьем у оружейника или заниматься тем, что тебе подходит больше. Твоя мать может работать, кем захочет. А когда государственные дела утомят меня, я буду приходить к тебе. И тогда мы с тобой будем охотиться, складывать камни где-нибудь в укромном месте или обсуждать, как прошел день.

Переминаясь с ноги на ногу, Бона потер след от ожога на своем запястье.

— Мой господин, враги попытаются вас убить.

Кивнув, Джаявар снял золотое кольцо с пальца и протянул его Бона.

— Если чамы одержат победу, бери свою мать и бегите с ней в джунгли. Возвращайтесь на свою родину. Для начала вам хватит золота, которое теперь у тебя есть.

— Благодарю вас, мой господин. Но, пожалуйста… не проиграйте этот бой! Я бы предпочел остаться с вами.

— Я это знаю. И хотя мне хотелось бы сейчас остаться с тобой и продолжить нашу беседу, я должен идти. Время становится для нас драгоценным. — Джаявар выпрямился и взял Бона обеими руками за плечи. — Скоро увидимся. А до тех пор береги себя, мой юный напарник.

— Вы тоже берегите себя, мой господин.

Джаявар отвернулся от мальчика. Неподалеку стояла Аджадеви. Ему сейчас следовало быть с ней.

* * *

Аджадеви смотрела на приближающегося мужа и отмечала про себя, что у него изменилась осанка, он стал держаться прямее. Она стояла у воды, а вокруг нее кхмеры и сиамцы рассаживались в захваченные вражеские лодки, стоявшие на якоре или пришвартованные к причалу. Многие воины в руках держали чамские щиты и боевые топоры, а одеты они были в стеганые кожаные доспехи с короткими рукавами, столь полюбившиеся чамам, на них были и головные уборы в форме бутонов лотоса. Издалека кхмеры выглядели чамами. В лодках также прятались лучники; наконечники стрел были замотаны в ветошь, пропитанную смолой. Придет время, и огненный дождь, обрушиваясь с небес, подожжет флот Индравармана.

138