Танцующая на лепестках лотоса - Страница 147

147

— Туда! — зычно крикнул Индраварман, указывая на большую кхмерскую лодку, которая, похоже, нанесла наибольший урон его флоту. — Плывите к ней! Немедленно, пропади пропадом ваши души!

На его пути оказалось небольшое судно, полное сиамских воинов; оно было повернуто к ним бортом, словно приглашая врезаться в него.

— Быстрее! — скомандовал Индраварман. Он перешел на нос, нервно стуча тупым концом своего трезубца о палубу. — Бейте ее в бок! Потопите ее! Ну же, давайте, давайте!

Сиамское судно попыталось увернуться, но капитан лодки Индравармана управлял умело, и упрочненный нос их судна врезался прямо в середину лодки противника. Затрещали и начали ломаться доски. Кричали люди. Небольшое судно судорожно содрогнулось и раскололось надвое. Сиамцы были раздавлены или сброшены в воду. Индраварман увидел, что один из плывущих пытается организовать тех, кто выжил. Чамский король занял устойчивую позицию и, размахнувшись, метнул копье, а затем ликующе взревел, когда оно пронзило сиамцу плечо.

В палубу рядом с Индраварманом ударилась горящая стрела. Наклонившись, он сбил ее щитом и затоптал огонь. Большое кхмерское судно теперь было от них слева, и он скомандовал капитану править туда. Кто бы ни управлял вражеским кораблем, он делал это со знанием дела, поскольку его люди уже уничтожили несколько чамских лодок.

— Джаявар! Ты здесь? — проревел Индраварман по-кхмерски. — Выйди! Выйди ко мне, жалкий трус!

Расстояние между двумя судами сокращалось. Индраварман схватил другое копье; ему вдруг ужасно захотелось схватиться с врагами врукопашную и увидеть ужас на их лицах. Начало битвы оказалось за противником, и теперь короля переполняла жажда мести. Почему никто из его командиров не додумался до использования горящих стрел? Они ведь уже применяли их в открытом море! Почему никто не смог предвидеть, что это сработает и в такой битве?

— Гребите сильнее! — снова прокричал он. В кхмерской лодке было уже полно сражающихся людей, с каждой стороны билось по нескольку десятков человек. — Джаявар находится на этой лодке, и мне нужна его голова!

Кхмерское судно приближалось. Индраварман бросил копье, которое пронзило кхмера, а затем взялся за свою тяжелую двухстороннюю секиру.

— Боги смотрят на всех нас! — проревел он, обращаясь к своим людям и позади себя, и на вражеской лодке. — Так что не разочаруйте их! И меня тоже!

Удар пришелся нос в нос. Индраварман подпрыгнул, пролетел по воздуху и приземлился на вражеской территории. Он занес свою секиру, и началось побоище, радостное и удивительное для него, наполнявшее его невиданной силой. Он шел вперед, оставляя своим окровавленным оружием широкой проход позади себя; ярость заглушала все его мысли, выпуская на волю первобытные инстинкты, которые вели его все дальше и дальше, туда, где, как он полагал, сражался Джаявар.

* * *

Дым образовал черное пятно на горизонте, и он не оставлял уже никаких сомнений в том, что сражение началось. Асал продолжал грести, а Воисанна вглядывалась в даль; как бы ей ни хотелось, чтобы это было неправдой, ей пришлось принять то, что там, в огне, сейчас сражаются и гибнут люди. Если ее соотечественники угодили в расставленную Индраварманом западню, как того опасалась королева, тогда, наверное, для кхмеров это конец.

С каждым ударом весел дым становился все более густым и зловещим. Прищурившись, она уже могла различить очертания лодок и время от времени вспышки пламени. Когда она перевела взгляд на Асала, ей мучительно захотелось, чтобы они оказались где-то в другом месте, чтобы Чая была в безопасности, чтобы все они забыли, что такое бояться и ненавидеть. Война смела их, но ведь не они эту войну развязали! Почему же они должны все время страдать от нее?

Она видела, как на груди Асала раскачивается сделанное ею украшение. Несмотря на всю его силу, этот крепкий мужчина вдруг показался ей очень уязвимым, и она вся сжалась при мысли о том, что вражеская сталь может вонзиться в это тело.

— Тебе не нужно драться, — тихо сказала она, положив ладони ему на колено.

— Я должен, моя госпожа.

— Почему?

— Потому что, если не победить Индравармана, мы с тобой не сможем жить в мире.

Она кивнула, но ответила не сразу. В борт их лодки бились волны, ветер приносил издалека крики.

— Я боюсь, — сказала она. — За тебя. За Чаю. За всех нас.

— Когда я вступлю в бой, пойди к ней. И защити ее.

— Хорошо.

— Если мы проиграем, если меня убьют, вымажьтесь кровью и притворитесь мертвыми. Моих соотечественников будут интересовать только живые.

— Ладно, — отозвалась она и солгала, потому что, если победят чамы, она возьмет свою сестру за руку и они нырнут на глубину, в темную бездну. Они будут плыть, сколько хватит воздуха в легких, а потом сделают вдох. Тогда возрождение произойдет быстро и они начнут искать своих умерших близких. А новая жизнь пока подождет.

«Но я хочу эту жизнь! — подумала она. — Это как раз та жизнь, какую я всегда хотела!»

— Я люблю тебя, моя госпожа, — сказал он. — Я полюбил тебя с первого взгляда. И любил даже тогда, когда ты меня ненавидела.

— Я была глупа.

Те несколько воинов, которые были в их лодке, прекратили грести и стали готовиться к бою. Мужчины собрались на носу, а за весла взялись женщины. На расстоянии выпущенной стрелы от них сошлись в битве чамские и кхмерские лодки. Над некоторыми лодками поднимался черный дым, и многие из них были наполовину затоплены. Все неповрежденные суда были задействованы в сражении, сшибаясь бортами. Люди дрались и умирали. Звон сабель, ударяющих о щиты, заглушал крики ярости и вопли отчаяния.

147