Танцующая на лепестках лотоса - Страница 65

— По Рейм уже давно ищет этих же самых людей.

Асал кивнул:

— Тогда мы с По Реймом неминуемо пересечемся.

— И тогда… всплывет ваша давняя неприязнь друг к другу?

— Да, мой король.

— А если я прикажу вам похоронить ее?

— Я выполню ваш приказ. Но он никогда не сделает этого. Однажды он придет за мной и, когда мы встретимся, в мире станет на одного ассасина меньше.

Индраварман кивнул. Хотя ему очень хотелось стравить их, чтобы посмотреть, кто упадет первым, на данный момент они оба были для него ценны. По Рейм был более беспощадным, но при этом, как считал Индраварман, и более предсказуемым. У него не было принципов, не было понятия чести, не было привязанностей. Асал же, наоборот, был даже чересчур принципиальным. И это делало его опасным.

— Ты должен оставить его мне, — сказал Индраварман.

Асал согласился, лишь на какое-то мгновение замедлив шаг.

— Я скажу ему, чтобы он сделал то же самое в отношении тебя, — добавил Индраварман, хотя слова его были правдивы лишь наполовину, поскольку для себя он уже решил, что Асал должен умереть.

— Да, о великий король.

— Мы все чамы, Асал, и мы должны действовать сообща, чтобы одолеть нашего общего врага. Принеси мне голову Джаявара, и этим ты спасешь свою собственную.

* * *

Позднее, когда солнце уже спряталось за горизонтом и на мир опустился вечер, Асал и Воисанна сидели на циновке из ротанга и ужинали. Асала утомляли все эти королевские трапезы из золотой посуды, устраиваемые с невообразимой помпой и церемониями. Он попросил, чтобы ему готовили так, как когда-то готовила его мать, — пища должна быть простой и скромно подаваться.

Держа в руках специальные жесткие листья, которыми пользовались, как ложками, Асал и Воисанна лакомились жареным сомом под густым соусом, приготовленным из имбиря, сахара, чеснока и воды. Оба ели правой рукой и часто делали паузу, чтобы обмыть пальцы в чаше с водой. Запивали они все это пальмовым вином из деревянных чашей — в отличие от большинства высокопоставленных членов общества, которые пили вино, потягивая его через бамбуковые трубочки.

Во время еды Асал время от времени поглядывал на Воисанну. После того как она узнала о том, что с ее сестрой все в порядке, от ее лица, казалось, исходил свет. Глаза стали больше, а улыбка — еще более чарующей. Она вновь начала пользоваться благовониями из цветов жасмина и носить ярко окрашенные юбки. Она была одной из тех кхмерских женщин, кому разрешалось носить драгоценности, и на щиколотках ее красовалось несколько золотых обручей. Правое запястье было украшено серебряным браслетом с инкрустацией из круглых нефритовых камешков.

Асал попросил ее поужинать с ним, потому что у него были хорошие новости, которыми он хотел с ней поделиться. Но сначала он хотел, чтобы она как следует поела, потому что Воисанна была более худой, чем большинство женщин ее возраста, и он боялся, что, заболей она дизентерией, как это частенько случалось со многими кхмерами и чамами, у ее истощенного организма не будет сил бороться с недугом.

Асал понемногу потягивал вино, прислушиваясь к мелодии, доносившейся издалека. Где-то музыканты играли на арфах, звенели колокольчиками и дули в раковины моллюсков. Он наблюдал за тем, как Воисанна доела рыбу и вымыла пальцы в чаше с водой. Двигалась она с изяществом придворной танцовщицы. Все в ней казалось ему утонченным, и он задумался, каким она видит его, мужчину со шрамами и грудой мышц. Он должен казаться ей грубым и неуместным рядом с ней, как слон возле орхидеи.

— Я тут думал о твоей сестре, моя госпожа, — наконец прошептал он, ставя на циновку свою чашу с вином.

Она подняла на него глаза.

— Я хочу увидеть, как вы воссоединитесь с нею. Вы обе заслуживаете этого. И мне кажется, я уже знаю, как свести вас вместе.

— И как же?

Музыка умолкла. В комнате повисла тишина, и теперь лишь потрескивали свечи, горевшие в углу. Асал встал на колени и придвинулся ближе к ней.

— Сначала… я думал о том, чтобы выкрасть Чаю. Но, как выяснилось, я знаком с ее хозяином, а он — уважаемый человек. Поэтому нет нужды красть то, что можно просто выкупить.

Воисанна нагнулась к Асалу:

— Так ты можешь купить ее?

— А почему бы и нет? Думаю, что в такой ситуации лучше будет поступить честно. Я могу объяснить ему, что ты моя… партнерша и что тебе было бы приятно воссоединиться со своей сестрой. Если я попрошу его о такой услуге, думаю, он мне не откажет.

Воисанна подалась вперед и взяла его за руки.

— И тогда она будет жить со мной?

— Нет, моя госпожа. Потому что все, кто живет в том доме, слишком уж доступны для Индравармана. Мы будем держать ее от него подальше. В качестве моей новой рабыни она будет ухаживать за моим конем. Она будет жить с другими рабами. Но ты сможешь часто видеться с нею, и я буду добр к ней. Она станет полностью свободна, хотя и будет считаться рабыней.

— Когда, Асал? Когда ты сможешь это сделать?

Он улыбнулся:

— Как насчет завтра?

Она притянула его к себе и прижалась к нему. Затем она подняла голову и поцеловала его своими мягкими и теплыми губами.

— Ты даешь мне… жизнь, — прошептала она и вновь поцеловала его. — Я думала, что она уже закончилась… но ты вернул ее мне.

— Я хочу…

— Скажи же мне, чего ты хочешь.

— Тебя, моя госпожа. Я хочу тебя.

— Ты можешь взять меня.

— Хочу, но не таким образом.

Она слегка отстранилась от него.

— Что ты имеешь в виду?

Он смотрел в ее ясные глаза, вдыхал исходивший от нее тонкий аромат.