Танцующая на лепестках лотоса - Страница 93

К оглавлению

— Да, о великий король.

— Я не наслаждаюсь жестокостью. Правда. Но это грозное оружие, и я при необходимости буду им пользоваться.

— Я надеюсь… что на вас больше не будут нападать. И тогда, о великий король, у вас не будет повода для жестокости.

Индраварман рассмеялся:

— Ишь как заговорила моя робкая Тида! У тебя внутри, наверное, все трепещет сейчас.

Она кивнула, немного отстраняясь от него.

— Я хочу лишь мира.

— А теперь скажи мне: хочешь ли ты поспособствовать достижению этого мира?

— Что вы имеете в виду?

— Что твоя подруга Воисанна рассказывала тебе о моем военачальнике Асале? Я знаю, что он сильный и очень способный воин — лучший из моих командиров. Время от времени он становится моей опорой, и его отсутствие тревожит меня. Почему они до сих пор не вернулись?

Она вся сжалась под его пылающим взглядом.

— Я говорила вам, о великий король. Она побежала, а один сиамский воин бросился за ней. Я слышала ее крик. А затем Асал схватил меня… Потом он побежал за ними. Я звала их, но… никто мне не ответил.

— Думаешь, они погибли?

— Я не знаю.

— Если они погибли, тогда почему не были найдены их тела?

— О великий король, я знаю только то, что рассказала вам, — ответила Тида, понимая, что Воисанна нуждается в ее защите, и стараясь как-то помочь ей. — Она равнодушна к нему. Как и он к ней. Она просто притворяется, делает вид, вот и все.

— Возможно, они оба обманывали тебя.

— Возможно.

Индраварман устремил взгляд на один из далеких храмов.

— А ты знаешь, почему я беспокоюсь о его судьбе?

— Нет.

— Я беспокоюсь, потому что ценю его. Мне нужно иметь в своем окружении хотя бы несколько таких людей. Однако у каждого человека есть своя слабость. Некоторых притягивает золото. Другие ищут известности и славы. Может быть, Асал нашел свое спасение в этой женщине. Если это так, я не смогу влиять на него. А королю необходимо иметь влияние на своих подданных.

Тида кивнула, не понимая, чего он хочет от нее.

— Я совсем не знаю его, о великий король.

— Но зато ты знаешь ее. И ты расскажешь мне, что она будет говорить тебе о нем.

— Но его ведь нет здесь, владыка король. Как и ее.

Индраварман стиснул зубы так, что у него заиграли желваки.

— Я могу быть и мягким и жестким, Тида. Дашь мне то, что я хочу, — и я буду мягок, откажешь — и я стану жестким. Поэтому, когда они вернутся, — а я верю, что они вернутся, — расспроси ее о нем. Женщины — очень хитрые создания, и я рассчитываю узнать от тебя много интересного о них обоих.

Она подняла на него глаза, но тут же потупила взгляд.

— Я попробую, мой король.

— Попробовали мертвые, Тида. Они попробовали, а после этого умерли. А выжившие… они сделали больше, чем просто попробовали. Поэтому они еще живы. Ты поняла меня?

— Я…

— Если ты хочешь жить и не хочешь для себя очень печальной судьбы, ты должна сделать так, как я тебе сказал.

— Да… Я сделаю.

— Хорошо. Тогда приходи ко мне сегодня ночью, когда взойдет луна. И я воздам тебе должное за твою преданность.

— Благодарю вас, мой король.

Он развернулся так резко, что она вздрогнула от неожиданности. Проходя по галерее, он провел пальцами по барельефам танцующих женщин, затем свернул за угол и пропал из виду.

Тида пыталась взять себя в руки и успокоить дыхание. Она подумала о Воисанне, и в уголках ее глаз выступили слезы. Ее трясло. Она не хотела предавать свою подругу, но опасалась, что Индраварман видит ее насквозь, как и других людей. Она была свидетельницей того, как, подозревая всех в предательстве, он уничтожал вокруг себя как врагов, так и друзей. Если его действительно беспокоил Асал, он будет искать ответы на свои вопросы и захочет получить их от нее. Но что она могла ему ответить? Как она может защитить себя и Воисанну? Для этого были нужны качества и умения, которыми она не обладала. Пока ей никогда в жизни не приходилось лгать. Ее всегда учили, что нужно говорить правду, что правдивость является одним из важных человеческих достоинств.

Чтобы защитить подругу, придется лгать, а этому искусству она не была обучена.

Раздумывая о несправедливости жизни, о том, что она страдает, тогда как другие радуются и смеются, Тида закрыла глаза, отчего вниз по ее щеке скатилась слеза. Она содрогнулась, осознав, что этот мир слишком жесток для нее, что она не готова к такой жизни, что ее не так воспитали. Ее мать была слишком добрым человеком.

* * *

Боран терпеливо ждал, стоя на коленях и низко опустив голову. Он раньше никогда не представал перед королем. Пот катился по его спине, во рту у него совершенно пересохло. Быстро взглянув направо, чтобы убедиться, что Прак тоже пал ниц перед правителем, Боран стал повторять про себя, что он скажет, если король захочет его выслушать. Кхмерские воины, с которыми шло семейство Борана, как раз рассказывали Джаявару и нескольким его командирам, что им известно о позициях чамов. Когда они закончат, возможно, настанет его черед говорить.

Джаявар стоял перед Цитаделью женщин. Рядом находился пруд, покрытый листьями и цветами лотоса. Король был шире в плечах, чем ожидал Боран, с крепкими мускулами зрелого мужчины. Лицо у него было приятное, а голос и манера говорить делали собеседника разговорчивым. В отличие от королей из сказок и легенд, на Джаяваре не было никаких украшений. Он был одет, как обычный воин, в руке был круглый щит, а на боку висела сабля в ножнах.

Где-то возле храма Сория и Вибол дожидались завершения этой беседы. Боран жалел, что они сейчас не с ним. Они были бы очень рады послушать короля.