Танцующая на лепестках лотоса - Страница 120

120

— Мы должны уйти. Прямо сейчас. Я не могу оставаться здесь, в этом ужасном месте.

Асал поднял свою саблю.

— Мы сейчас уйдем. Но сперва, если ты не возражаешь, скажу пару слов твоей сестре.

Чая крепко зажмурилась и кивнула. Похоже, ей удалось взять себя в руки. Асал поблагодарил ее и вывел Воисанну на илистый берег.

— Что? — шепотом спросила Воисанна, вытирая слезы.

Сначала он молчал и просто улыбался ей. Хотя пальцы его болели по-прежнему, а бедро кровоточило в том месте, где его задело чамское копье, сердце его было преисполнено радости.

— Когда Индраварман захватил меня, — сказал он голосом более мягким, чем журчание ручья, — я думал только о тебе. В самом конце, когда боль была почти невыносимой, я видел тебя, слышал тебя, ощущал тебя.

— Прости меня. Я хотела вернуться к тебе. Я уже почти…

— Тсс. — Он прижал кончик пальца к ее губам. — А вот этого не нужно, моя госпожа. Совсем не нужно. Это я просил тебя идти вперед. И ты сделала то, что, как мы оба знали, должна была сделать. А часть тебя все равно оставалась со мной все это время.

— Я больше не покину тебя. Ни в этой жизни, ни в следующей.

Он снова улыбнулся:

— Никогда не думал, что я полюблю женщину так… как люблю тебя.

— Почему?

— Потому что не думал, что жизнь может быть настолько прекрасной.

Она поцеловала его и продолжала бы целовать, но он взял себя в руки и, немного отстранившись от нее, прошептал, что Индраварман, наверное, уже послал погоню за ним и им нужно бежать. Она еще раз спросила про Тиду, и, пока он рассказывал, кивала и молилась. Пока она читала молитвы, он зашел в ручей и, подняв Чаю на руки, отнес ее к лошади. Он усадил ее на спину лошади, а затем помог Воисанне сесть позади сестры.

Ведя лошадь на коротком поводу, Асал двинулся вдоль ручья на север. Скользя по блестящей поверхности воды, путь им пересекла змея. Он поднял глаза и, взглянув на небо, подумал о Тиде, надеясь, что мир, в котором она сейчас оказалась, так же прекрасен, как и этот мир. Поклонившись, он снова поблагодарил ее.

Сестры у него за спиной начали разговаривать, и он улыбнулся, почувствовав звеневшую в голосе Чаи энергию. Понимая, что за ними может быть послана погоня, он хотел попросить их говорить шепотом, но в этот момент промолчал.

* * *

У южной окраины кхмерского лагеря Джаявар вел Аджадеви вдоль берега реки, отвечая на приветствия людей, кланявшихся или становившихся на колени при их появлении, и стараясь поднять их дух словами ободрения. Решительная битва была неминуема, а поскольку существовала вероятность, что в их рядах может оказаться чамский шпион или наемный убийца, за королем и королевой, в пяти шагах от них шли двое надежных телохранителей, вооруженных саблями и необычно большими щитами. Это Аджадеви настояла на присутствии такой охраны. Джаявару казалось, что это делало его уязвимым в глазах его подданных и что трудно почерпнуть воодушевление от человека, который кажется напуганным. Однако Аджадеви удалось убедить его, что риск нападения слишком велик, чтобы им пренебрегать. А без Джаявара кхмеры определенно потерпят поражение.

Долина тянулась на юг, а река в этом месте бежала, перекатываясь через большие камни. В воздухе висела мельчайшая водная пыль, дававшая жизнь мхам, обильно растущим по берегам, особенно на стволах деревьев и упавших сухих ветках. У воды была расчищена площадка, и теперь на ней стояли ящики с провизией, которую проверяли пожилые кхмеры. Другие осматривали и пытались починить сломавшуюся повозку. Чуть дальше по берегу к деревьям было привязано несколько боевых слонов.

Тропа, проложенная индуистскими священниками много поколений назад, начала сужаться. Джаявар продолжал идти вперед и обошел высокие, по грудь, заросли папоротника, левой рукой ведя за собой Аджадеви, а правую держа на рукояти сабли. Поперек тропы лежал гладкий валун, и перед ним он остановился, сделав знак охранникам оставаться на месте. Они кивнули и, разделившись, стали посматривать по сторонам.

Джаявар помог Аджадеви перебраться на другую сторону высокого валуна. Еще через несколько шагов они сошли с тропы на полоску песка, уходившую в воду. Среди поросших водорослями камней сновала мелкая рыбешка. Синекрылая бабочка порхала над водой, заглядываясь на свое отражение. Издалека доносился звон молота кузнеца, бьющего по наковальне. Джаявар подумал про Бона и решил отыскать его попозже, чтобы продолжить учить его обращаться с луком и стрелами. Улыбки мальчика и его старание привносили в душу Джаявара спокойствие и уверенность, что этот мир не безнадежен.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — заговорил Джаявар, поворачиваясь лицом к Аджадеви.

Она подняла голову, и лучик скользнул с ее лба на подбородок.

— Тогда поделись своей озабоченностью, Джаявар, потому что я всегда чувствую ее.

Он улыбнулся:

— Я хотел тебя поблагодарить.

— За что?

— Вчера я видел тебя с Нуон. Вы с ней вместе купались, и она была полностью поглощена тем, что ты ей говорила, но я, конечно же, не слышал, о чем был ваш разговор.

Аджадеви отодвинулась, потому что лучик теперь бил ей в глаза.

— Я хотела, чтобы она поняла, что ее роль — не просто находиться рядом с тобой и выглядеть привлекательно. Если у вас родится сын, она должна будет защищать его. Как должна защищать и тебя. Она считает, что недостаточно опытна и умна для такой роли, но я сказала ей, что возраст здесь значения не имеет. То, чему ей только предстоит научиться в этой жизни, было уже освоено в предыдущих жизнях.

120