Танцующая на лепестках лотоса - Страница 132

132

Кивая, По Рейм представлял себе развитие событий. Джаявара будут поджидать лучшие люди Индравармана. В этой битве будут задействованы все имеющиеся у короля ресурсы. Несомненно, чамы победят, и воды Великого озера станут красными от кхмерской крови. По Рейма теперь заботило только то, что все случится слишком уж быстро. Уничтожение врага нужно смаковать, с этим не стоит торопиться.

— Любитель кхмерок, — сказал он, — идет в колонне со своими новыми сотоварищами.

— Откуда ты это знаешь?

— Один мой человек слышал…

— Как этот твой человек может слышать одно и не слышать другого? Как он смеет радовать меня относительно одного и приводить в бешенство относительно другого?

— Простите меня, король королей, за его упущения. Он уже был наказан за это. Однако он поклялся мне, что изменник пойдет в колонне.

Индраварман выругался и снова рубанул воздух секирой; это оружие большинство мужчин смогло бы поднять с большим трудом, но он управлялся с нею так, будто она была сделана из соломы.

— Асал представляет собой угрозу для нас, — сказал он.

— Вы по-прежнему хотите, чтобы мой клинок вонзился ему в спину?

— Конечно.

— Но, если мое оружие изранит его, могу я, король королей, лично отобрать у него жизнь, когда вы закончите разбираться с ним?

Индраварман, сцепив зубы, ответил не сразу.

— Покалечь его, По Рейм, и разыщи для меня его женщину. Сделаешь это — и тогда можешь забирать его жизнь.

По Рейм низко поклонился:

— Считайте, что они уже…

— А теперь оставь меня.

Ассасин кивнул, после чего вскочил на свою лошадь. На обратном пути в Ангкор он размышлял о том, что будет твориться на душе у Асала перед смертью. Он будет изувечен к тому времени, и, когда приблизится конец, он должен будет испытывать облегчение. Но По Рейм хотел, чтобы он боялся своего конца, чтобы он рыдал от страха и горя, когда его будет накрывать мрак смерти.

«Ключ к этому — его женщина, — подумал По Рейм. — Нужно, чтобы он узнал о том, что ее ждет, и тогда он будет умирать тысячей смертей. И каждый раз я буду находиться рядом, чтобы украсть еще одну частичку его души. Я заберу себе его силу, его отвагу и даже его любовь. Потому что я как Бог должен познать любовь. Я не понимаю этого, но любовь заставляет мужчину вести себя глупо и рисковать ради женщины. Выходит, любовь — большая сила. А все, что обладает силой, должно быть моим!»

* * *

Кхмерские воины, шедшие весь день без отдыха, остановились наконец у широкой реки с ленивым течением, впадавшей в Великое озеро. После того как вокруг места привала были расставлены дозорные, большинство воинов, женщин и детей зашли в воду и принялись смывать со своих уставших тел пот и пыль. Лошадей завели в реку ниже по течению, чтобы они могли попить и охладиться.

Воисанна, Чая и Асал стояли по пояс в медленно текущей воде неподалеку от войска сиамцев. Стражник с берега наблюдал за Асалом. Хотя руки его были по-прежнему связаны, относились к нему во время марша хорошо, и он, похоже, не обращал особого внимания на то, что веревки растерли ему кожу. Воисанна несколько раз обрабатывала его изувеченные пальцы, выяснив предварительно у одной пожилой женщины, как залечивать такие раны.

Когда Воисанна плескалась в воде, ее одолевали разные чувства. Она испытывала радостное возбуждение оттого, что ей удалось бежать из Ангкора и теперь рядом с ней два человека, которых она любила больше всего на свете. Однако она была опечалена смертью Тиды и переживала из-за неопределенности их будущего. Если кхмеры проиграют грядущую битву, с ними может произойти все что угодно. Воисанна склонялась к тому, что ей, Асалу и Чае лучше было бы остаться в лагере, однако король Джаявар попросил Асала отправиться в поход, считая, что его знание тактики чамов может оказаться очень полезным.

Большую часть своей жизни Воисанна обращалась за советами к отцу, но теперь, когда его уже не было рядом, она вынуждена была принимать решения самостоятельно. Конечно, она интересовалась мнением Асала, но при этом не хотела досаждать ему своими вопросами и проблемами, и поэтому обычно полагалась на себя, на собственный жизненный опыт. Главной ее заботой была Чая. Правильно ли то, что ее младшая сестра идет с армией? Не лучше ли было бы оставить ее в лагере? Воисанне было известно о яде, которым запаслись на случай победы чамов, но она не могла даже представить себе, что будет побуждать свою сестру покончить с жизнью. Она думала, что, если победят чамы, она перережет путы Асала и они втроем попробуют скрыться в джунглях. Однако на них будут охотиться и, скорее всего, поймают; мысль о том, что может в этом случае произойти с Чаей, заставляла Воисанну вновь и вновь обращаться к богам с молитвой о милосердии. Она молилась так часто в этот день, что это уже происходило непроизвольно и было так же естественно, как дыхание.

Чая рассмеялась над тем, что сказал ей Асал, и Воисанна перевела взгляд на них. Она вспомнила, как в первый раз занималась с ним любовью на берегу ручья, каким страстным он тогда был. Похоже, он хотел ее на протяжении тысячи жизней, но раньше не имел возможности прикасаться к ней и проявлять свои чувства. Когда же ему наконец была предоставлена свобода действий, страсть просто захлестнула его. Он буквально поглощал Воисанну, и на некоторое время она перенеслась в волшебный край, а окружающий мир для нее померк, обратился в ничто.

Пока Воисанна смотрела, как он и Чая смеются, в ней вновь нарастало желание прикоснуться к нему. Ей хотелось остаться с ним наедине, хотелось одаривать его любовью. Но ей нужно было сдерживать себя, потому что теперь такое уединение было невозможно. Ей пришло в голову, что вскоре они и вовсе могут умереть, и она стала думать над тем, как обезопасить себя и близких ей людей. Ее дыхание от волнения участилось. Когда начнется схватка, она должна будет освободить его и найти ему оружие. Если же король Джаявар накажет ее за это, что ж, так тому и быть. Она уже видела своего возлюбленного в бою и точно знала, что все они будут гораздо лучше защищены, если Асал будет вооружен.

132