Танцующая на лепестках лотоса - Страница 22

Пройдя еще немного на запад, Воисанна миновала ворота в прочной стене, окружавшей весь Ангкор. Еще несколько десятков шагов — и они подошли ко рву шириной почти в шестьсот футов. Здесь она впервые после нападения врага улыбнулась, потому что в воде, как и всегда, было полно ее соотечественников.

С обоих берегов рва в воду спускались ступени из латеритовых блоков, и Воисанна сразу пошла к воде, чувствуя босыми ногами тепло почерневших каменных плит. Сняв юбку и прикрыв ладонью интимное место, она шагнула в воду. Тида последовала ее примеру, повторив ее действия, а Воисанна тем временем зашла поглубже, туда, где вода была прохладнее. Здесь она посмотрела по сторонам. На север от нее в воде купались тысячи кхмеров. Вид на юг загораживала дамба через ров с мощеной дорогой, уходящей в сторону джунглей. Немногочисленные кхмерские дети смеялись и баловались, а все взрослые были угрюмыми и мрачными. Обычно здесь можно было увидеть парочки, прильнувшие друг к другу или моющиеся после занятия любовью, но сегодня Воисанна любовников здесь не заметила. Люди просто сидели на ступенях или же плавали вдали от берега.

Воисанна плеснула водой в лицо, а затем начала тереть его, очищая от пыли и грязи. Она периодически окуналась в воду, чтобы хорошенько помыть волосы и все тело. Как и большинство кхмеров, в жаркий сезон она купалась по нескольку раз в день, и чтобы поддерживать чистоту, и чтобы немного охладиться.

Закончив мыться, Воисанна обернулась к Тиде, которая даже не сдвинулась с места. Окидывая взглядом свою компаньонку, Воисанна снова задала себе вопрос, почему им приказали купаться вместе. Зачем Индраварман настоял на том, чтобы именно она пошла с Тидой, когда в королевском дворце были тысячи других наложниц?

— Что свело нас с тобой? — спросила Воисанна, искоса взглянув на стражника, остававшегося на берегу рва.

Тида, казалось, не слышала ее.

Воисанна подошла к этой женщине поближе. Когда Тида и теперь не предприняла попыток заговорить с ней, Воисанна подумала про того чамского воина. Если бы он силой овладел ею, как она того ожидала, она бы сначала убила его, а потом себя. И сейчас была бы на пути к возрождению в новой жизни, на пути к близким ей людям. Вместо этого она стояла сейчас в воде, страдая от душевных ран. Ее младший брат снова и снова умирал у нее на руках. Ее возлюбленный погибал, даже не успев обменяться с нею хотя бы одним-единственным последним нежным словом.

Внезапно слезы хлынули из ее глаз — это произошло помимо ее воли. И уже сквозь завесу слез, из-за которых все вокруг расплывалось, она вдруг заметила, что Тида тоже плачет. Воисанна протянула к ней руку, их пальцы встретились и переплелись.

— Что с тобой случилось? — спросила Воисанна.

Тида замотала головой, словно прогоняя страшное видение.

— Индраварман.

Воисанна все поняла. Участь, которой она избежала, выпала на долю Тиды. Чамский король воспользовался ею для удовлетворения своих прихотей. И красота Тиды, которую большинство окружающих воспринимало как благословенный дар богов, стала для нее проклятьем.

Тида наклонилась вперед и упала Воисанне на руки. Та держала ее, не давая свалиться в воду, а сама думала, что, может быть, будет лучше, если они как-то утопят друг друга.

От раздавшегося вдруг громкого смеха сердце Воисанны замерло. Обернувшись, она увидела, что это смеется чамский охранник, к которому присоединились еще двое воинов.

Внезапно Воисанна пожалела, что она не родилась мужчиной. Будь это так, она схватила бы оружие и убила бы этих чамов, отомстила бы за своих близких. Долгое время она мечтала о том, как даст начало новой жизни, став свидетельницей появления на свет собственного ребенка. Но сейчас, глядя на пялящихся на них чамов, ей, наоборот, хотелось отобрать чужую жизнь и отослать души этих демонов обратно в преисподнюю, откуда они явились.

Но Воисанна не могла этого сделать. Поэтому она просто поддерживала Тиду, глядя, как в воду, вызывая рябь, капают их слезы; их тела и мысли льнули друг к другу в поисках утешения, найти которое было невозможно.

* * *

Поимка гигантского сома оказалась для них хорошей встряской. Боран сначала даже хотел обрезать бечевку, чтобы отпустить эту слишком большую рыбину, но потом решил, что его сыновьям полезно принять такой вызов. Эту ночь они провели на берегу большой реки, рискнув развести костер, чтобы отпугивать москитов и мошек. Боран забросил три снасти, нацепив на крючок каждой из них по дохлой лягушке. Он особо не надеялся что-то поймать, но теперь, когда Вибол и Прак постепенно отпускали тонкую бечевку, он по тому, как бурлила поверхность воды, мог с уверенностью сказать, что они подцепили настоящее чудище. Боясь, что сыновья быстро стравят всю веревку, он ринулся в джунгли, нашел там лиану толщиной с его единственный оставшийся на руке большой палец и сдернул ее с ветвей дерева. Затем он привязал конец их снасти к этой лиане.

— Будьте терпеливы, — сказал он своим сыновьям. — Потяните слишком сильно — упустите его.

— Жаль, что это не чам, — отозвался Вибол. — Тогда бы ты увидел здесь настоящую схватку.

Прак сделал несколько шагов влево и вошел в воду на отмели. Он чувствовал, что сом пытается уйти вниз по течению.

— Он умнее любого чама. Посмотрите, куда он рвется.

— Тогда и ты иди за ним по течению, — посоветовал Боран. — Против течения вам такую рыбину ни за что не вытащить.

Сыновья сделали так, как сказал их отец, — двинулись вслед за рекой. Прак дважды натыкался на невидимые под водой коряги, но в обоих случаях он удержался на ногах. И он, и Вибол все время старались перехитрить сома.