Танцующая на лепестках лотоса - Страница 76

К оглавлению

— Можно я вам кое-что скажу? — спросила Нуон, когда они повернули за излучину реки и остались одни.

Аджадеви остановилась:

— Конечно.

— Король Джаявар… когда он приходит ко мне, — прошептала она, — он всегда очень добр.

— Он добрый человек.

— Я хотела сказать, что он добр ко мне… но он не со мной. Я думаю… думаю, в этот момент он с вами.

Аджадеви посмотрела по сторонам, а затем снова остановила свой взгляд на лице Нуон.

— Что ты имеешь в виду?

— Я никогда не любила, моя госпожа. И я не знаю, что это такое — любить. Но когда я произношу ваше имя, что-то меняется в его глазах. Они начинают светиться. А его голос… он оживает. В такие моменты он рядом со мной, но его душа, как мне кажется, улетает к вам.

— Он очень хорошо к тебе относится, Нуон. Я знаю это наверняка.

— Да. Но любит он вас, моя госпожа. Возможно, вы правы, я должна прислушиваться к голосам из моих прошлых жизней. Возможно, они действительно что-то подсказывают мне. И это они говорят мне, что он любит вас очень сильно и что со мной он находится только потому, что должен это делать. И я очень рада за вас. Знать, что тебя так любят… это, должно быть, уносит вас в какие-то прекрасные места.

Аджадеви кивнула, безуспешно стараясь сдержать счастливую улыбку.

— От этого… я чувствую невероятную легкость в ногах. Как будто я не женщина, а дух, воспаряющий к небесам.

— Вы думаете, что и я буду испытывать такие же ощущения, когда рожу ребенка?

— Я уверена в этом.

— Но я тревожусь из-за чамов. Дитя короля Джаявара будет представлять угрозу для них. А они привыкли устранять все опасности.

— Они и сейчас попытаются это сделать, Нуон, но у них ничего не выйдет. Король Джаявар жив, разве не так? Он находится в этих лесах, чтобы собрать армию и отвоевать нашу землю. Он должен был умереть, и тем не менее вы с ним сотворили чудо. И это чудо не погибнет. Я говорю это не потому, что уверена в нашей победе, а потому, что любовь научила меня одной вещи.

— Какой?

— Ни ты, ни я не должны бояться находиться на виду, быть в центре внимания. Мы заслуживаем это. А когда мы на виду, с нами происходят разные чудеса. Это может случиться после боли, после страданий, после горя. Но это обязательно произойдет. Жизнь, такая прекрасная, изобилующая чудесами, она нескончаема, и никакие чамы, что бы они ни делали, не могут изменить такого порядка вещей.

* * *

В джунглях день сменялся ночью с поразительной быстротой. Высокие деревья стремительно отсекали свет, и в лесу сразу становилось холоднее. С заходом солнца появлялись несметные полчища летучих мышей, носившихся на открытых местах, гоняясь за насекомыми. Под стрекот цикад и кваканье лягушек чамская армия готовилась к ночевке. Вырубались небольшие деревья и подлесок, чтобы освободить место для лошадей. По всему периметру лагеря расставлялись часовые. Готовилась и раздавалась еда.

Чамы были уверены в своей неуязвимости, и их командиры не считали нужным скрываться. Ярко пылали костры. Мужчины пили рисовое вино из сосудов, сделанных из тыкв, музыканты били в барабаны, а женщины искали своих любовников или покровителей. Хотя с первого взгляда могло показаться, что в лагере чамов царит ленивый беспорядок, это было очень далеко от истины. Из двадцати шести сотен воинов двадцать сотен расположились не у огня, а спрятались в низком подлеске, страдая от укусов москитов и завидуя своим собратьям. Все люди Индравармана были в кожаных стеганых доспехах с короткими рукавами и держали оружие под рукой. На них также были головные уборы в форме перевернутого цветка лотоса. Все были четко проинструктированы и готовы к бою. Если бы войско чамов было атаковано, все командиры и их подчиненные вступили бы в схватку с противником за считаные мгновения.

В центре лагеря была установлена конструкция из бамбука и шелка, напоминающая большую палатку; внутри на китайском ковре сидели Индраварман, По Рейм и Асал, перед ними лежала искусно нарисованная карта. Индраварман и Асал положили рядом свои сабли. У По Рейма, казалось, не было с собой оружия, но Асал не сомневался, что в складках набедренной повязки этого убийцы скрывался один из его смертельных инструментов.

Асал знал, что для Индравармана не было большего счастья, чем преследовать врага, и сегодняшний вечер был лишь подтверждением этого. Этот крупный человек уже поглотил немалое количество еды и вина. Его и без того зычный голос звучал еще более громогласно. Движения его стали чрезвычайно энергичными, он возбужденно тыкал пальцем в разные места на карте, хлопал Асала по спине. Уверенность его была заразительна, и Асал чувствовал, как в нем растет убежденность в скорой поимке Джаявара. И тогда война будет закончена.

Но что будет потом, после окончания войны? Это оставалось для него загадкой. Что станет с Воисанной? Когда король кхмеров будет мертв, ее жизнь коренным образом изменится. Будет ли она так же относиться к нему, когда его народ практически все отберет у ее народа? Эти вопросы не давали ему покоя, и хотя ему очень хотелось сейчас же пойти и разыскать ее в темноте, он заставлял себя внимательно слушать Индравармана и По Рейма, обсуждавших последнюю полученную ассасином информацию.

— Зачем им собираться в этой Цитадели женщин? — спросил Индраварман. — Карта показывает, что местность эта ровная, поэтому там трудно защищаться. А если сам храм небольшой, то укреплять его не имеет смысла.

По Рейм наклонился вперед, и висевший у него на шее громадный тигриный коготь, свесившись, закачался над картой.