Танцующая на лепестках лотоса - Страница 113

113

Стражники зажали его указательный палец. И вновь пришла эта боль, сродни агонии, взрывающейся у него внутри. Он кричал. Он сопротивлялся. Он был в бешенстве.

Он попробовал думать о Воисанне, попытался представить себе, как она бежит в его распростертые объятия с выражением радости и любви на лице. Он звал ее, он заклинал ее прийти. И она появилась на один-единственный восхитительный миг, и ее присутствие наполнило его светом.

Потом она пропала.

Он кричал, пока боли не стало настолько много, что она отключила его сознание и тело, отправив его в те края, где не существует даже снов.

* * *

— Жар у тебя несильный, — тихо сказала Сория, вкладывая кусочек пчелиных сот с медом в рот сыну, — но я все равно хочу, чтобы ты немного отдохнул.

Вибол, подняв глаза, бросил на нее благодарный взгляд — ему понравился сладкий мед. Он лежал в шатком строении из бамбука и тростника с тремя стенками, служившем им укрытием для ночлега. Они вчетвером построили его вскоре после своего прибытия на кхмерскую базу, как только нашли подходящее свободное место неподалеку от речки. Они испытывали большое облегчение, вновь оказавшись возле воды. Решив построить для себя укрытие, они быстро выбрали место. Внутри их пристанище было непритязательным, если не считать маленьких букетов цветов, которые Сория расставила в каждом углу.

— Расскажи мне, чем ты занимался, — попросила она. — Откуда, скажи на милость, у тебя такое количество синяков и ссадин?

— Мы тренировались с деревянными саблями.

Сория покачала головой. Она слишком хорошо знала, что настоящие сабли оставляют на теле не просто потемневшие следы ударов.

— Но их у тебя так много! Почему это у…

— Я оставил больше отметин, чем получил сам. Намного больше.

— А вот эти, на животе? Почему ты не защищаешь живот?

Он отвел глаза в сторону, но потом снова посмотрел на нее.

— Эти от деревянных копий. Их очень трудно отбивать щитом.

Она хотела что-то сказать, но вместо этого стала натирать его избитое тело мазью из лекарственных трав.

— Когда начнется битва… прошу тебя, держись подальше от людей с копьями, — помолчав, сказала она.

— Мама, я буду драться с кем придется.

— Тогда возьми щит побольше. Сделай что-нибудь.

— Хорошо.

Удовлетворенно кивнув, она продолжила натирать его мазью.

— Я рада, что жар у тебя небольшой, к тому же теперь ты немного отдохнешь.

— Всего один день. Потом я должен буду продолжить тренироваться.

— Целый день, чтобы я тебя подлечила. Я справлюсь с этим.

Перед их навесом прошла группа сиамских воинов в нарядах один пестрее другого. Обнимая друг друга за плечи, они со смехом шли вдоль реки.

— Они странные солдаты, — сказал Вибол, опуская голову на свернутую шкуру оленя.

— Почему?

— Иногда они поют во время схватки. И эти песни придают им сил.

— Может, и тебе следовало бы петь.

— Кхмеры и без того всегда сильные. Петь нам необязательно.

Она заметила у него на локте кровоточащую ссадину и смазала и ее.

— Расскажи мне про прошлую ночь. Вас так долго не было.

— А отец тебе ничего не рассказывал?

— Рассказывал, но, возможно, он что-то упустил.

Вибол вытер пот со лба.

— У нас был военный совет. Там присутствовали король и королева, а также несколько десятков кхмерских и сиамских командиров.

— И вы?

— Ну, и мы тоже. Благодаря плану Прака. В начале совета король попросил Прака рассказать о своем плане с пожаром, а потом обратился к нам с отцом, чтобы мы описали ту местность. А еще королева задавала очень много вопросов.

Сория довольно улыбнулась при мысли, что ее близкие разговаривают с такими большими людьми.

— А какая она?

— Умная… нет, пожалуй… скорее, мудрая. Она кажется очень мудрой.

— Почему ты так считаешь?

Вибол почесал засохшую царапину на голени.

— Эта ее манера говорить… С ней чувствуешь себя так, будто она старая и умудренная опытом, словно горы.

— А король?

— Я видел, как он упражнялся с саблей. Он быстрый… хотя, похоже, потерял к этому интерес.

Сория кивнула и, поднявшись на ноги, вышла из-под навеса к висевшему над огнем небольшому котелку. Сняв его, она налила немного горячей жидкости в бамбуковую чашу и вернулась под крышу.

— А что насчет его ума? — спросила она, дуя на парующую жидкость.

— Он понимает войну. Он принял план Прака, который был простым, и рассказал, как его усовершенствовать.

— Они хорошо к вам отнеслись?

— Да, мама. Они отнеслись к нам хорошо. Очень хорошо.

Она снова улыбнулась и протянула ему чашу.

— Попей, это поможет от жара.

Он, сделав пару глотков, скривился.

— На вкус — как грязь.

— Я знаю. Но это тебе поможет. Моя мама давала мне такой отвар, когда я болела в детстве.

Допив отвар корней и листьев, он отдал ей чашу и закрыл глаза.

— Я, наверное, немного посплю.

— Давай я погашу огонь. Тут слишком жарко.

— Нет, все хорошо. Меня знобит.

Она нагнулась над ним и погладила его по лбу.

— Я знаю, что ты мужчина, Вибол, но сегодня я могу обращаться с тобой как с ребенком. И это меня радует.

Он запротестовал, но потом расслабился, и она дала ему еще кусочек медовых сот и начала массировать его тело, снимая боль.

— Расскажи мне что-нибудь… про то, как я был маленьким.

Поглаживая его по голове, она мысленно вернулась в прошлое. По полу их пристанища ползла длинная и толстая сороконожка, и Сория, зная, что она ядовита, взяла палку и отбросила ее в огонь.

113